"Добрый самаритянин"
I вариант
(на библейский сюжет)
Дороже человечьей жизни оказалась
одежда старая, кошель полупустой...
Напав на одного гуртом,
ограбили, изранили, избили
и бросили в крови, в грязи, в ночи.
А ведь разбойники одного племени с ним были...
Наутро здесь прошел левит, служитель Храма.
Склонился к полумертвому:
“Бедняга... Надо бы помочь...”
И очень, может быть, помог бы, но...
если бы на рынок не спешил.
А ведь левит его соседом был...
Под полуденным солнцем
прошел священник пастырь добрый.
Услышав стон, узнал свою овцу.
Подумал: “Надо бы помочь... Но кровь. Но грязь...”
А он как раз
собрался чуть перекусить в дороге.
Но он — священник, страж закона.
Как может он не соблюсти закон,
который говорит:
“Великий грех не вымыть рук перед едой”...
А часом позже ехал здесь самаритянин —
язычник нечестивый,
/не человек а так себе — изгой/.
Не мешкая, он раны вымыл и перевязал,
и незнакомца на осла взвалил.
И в город перевез.
И отыскал пристанище,
И целых два динария хозяину вручил,
чтоб только выходили человека.
“А ежели, — сказал, прощаясь, —
леченье долгим выйдет,
я на пути обратном
издержки оплачу с лихвой”...
“Так кто ж для выжившею человека,
из всех, кто встретился ему в беде,
был ему ближним?” —
спросил собравшихся Иисус.
II вариант
Мы каждый раз горим в аду,
когда страдание коснется сердца.
Но только нашего.
Мы в святцы вестника не занесем,
покамест не распнем!
И возрастает спрос на грех из века в век.
Нам не понять, что есть Любовь,
пока не поменяемся местами с жертвой.
А много ли готовых?
Но держится Земля Любовью все же.
Но правит миром все-таки Любовь.
Она людей творит — как будто храмы.
И в них излечивает раны
своей животворящею рукой.
Но, говорят, поверье есть,
что из камней надгробья, лавки и острога,
храм никогда не строят.
Не потому ль хотя острогов,
лавок и надгробий много,
а храмов мало на земле?
...........................................
Строитель, ты устал, таская камни:
что ж будешь строить?
